Лето в Лондоне отмирало так же стремительно, как и набирала обороты и накалялась ситуация, возникшая с момента отмены/перезапуска Большой Игры. Был только конец августа, а небо уже беспробудно затянуло тучами, и со всех сторон подули прохладые ветры, вздымая угрюмую Темзу. После того, как он провел столько времени в горячих во всех смыслах точках, Себастьян успел отвыкнуть от климата Англии, и за несколько лет так и не смог полностью привыкнуть обратно. Конечно, большую часть времени он не обращал внимание на погоду, занимаясь своими делами, но когда выдавались спокойные дни, сложно было не замечать, что ветер сильнее забирается под одежду, чем было бы комфортно.
"С каких это пор ты вообще заботишься о комфорте?"
Наверное, к хорошей жизни быстро привыкаешь. Правда, хорошесть их жизни в августе немного пострадала. Самая катастрофичная волна - первый вал - почти сразу была остановлена (кстати, Себастьяном) еще в начале, но это не значило, что настроение Мориарти после этого сразу распогодилось, засияло и унялось. Как ни крути, даже если отбросить всю эту экзистенциальную хрень про красивое самоубийство, планы Джима рухнули: Шерлок был все еще жив, знал слишком многое и, скорее всего, рано или поздно снова перейдет им дорогу, Ив Аллен также была жива и не скорее всего, а совершенно точно хочет перейти дорогу, расквартировавшись здесь. Вся эта затея с террористами - это только еще один укус, но уже сейчас многие люди под Фирмой начали сомневаться. Угольки сомнений им с Мориарти ни к чему - они имеют дурную тенденцию разгораться в пожары. А значит Джим наверняка уже думает над тем, как решить этот вопрос наиболее эффективно и наименее малозатратно (и может даже - наиболее весело).
Вот только почему-то когда Джим попросил его устроить им разговор, наказав маршрут, в первую очередь Моран почему-то подумал не о том, что очередной гениальный план уже созрел, а о том, на месте ли пистолет. Определенные мысли не имели привычки довлеть над Себастьяном продолжительное время, но они забирались под кожу и выжидали там, периодически высовывая голову, чувствуя свою уместность. И Морану очень не понравилась херня, которую провернул с ним Джим в тот приснопамятный день на крыше Бартса, хоть он и не мог толком сформулировать, почему.
Путь до пристани они проделали в молчании. Из машины они высадились около Чаринг-кросс, чтобы неспешным шагом добраться до Эмбанкмент к моменту отхода речного трамвайчика: всего одна остановка, и они окажутся у подножия Лондонского Глаза, уже отсюда возвышающегося над набережной. Темза казалась, как обычно, неприветливой, но даже это не разогнало туристов, воркующих на ста пятидесяти языках мира.
Первым молчание прервал Джим, как только Моран вернулся с билетами - их трамвайчик еще не подошел, - и Себастьян ответил ему машинально:
- Ммм, дай подумать... Нет, лучше все-таки взрыв. Снова хотите поиграть с Шерлоком, босс? - Моран усмехнулся.
Это вряд ли. Но на всякий случай снайпер мысленно подобрался в ожидании продолжения разговора.

- Надеюсь, остальную не собирается рассказывать по телеку бешеный брат-близнец Ричи Брука? - Себастьян ухмыльнулся своим же словам.
Вспоминая все ту же приснопамятную подготовку к Рейхенбаху, Моран просто не мог не вспомнить их маленькое милое видео, записанное специально для сэра Хвастолота. Из всего, что они тогда делали, эта хрень, пожалуй, была самой жуткой - словно в Ричарда (что само по себе стремно, учитывая, что тот был всего лишь ролью) вселился демон и решил поиграть с экзорцистом во "время охуитительных историй". Пустой, стеклянный и почти немигающий вгляд глубоко больного маньяка плюс странные, ломанные движения, только отдаленно похожие на Джима плюс настолько неискренняя, накленная улыбка, что политики заплачут от зависти, и в довершение всего - выносящие Себастьяну мозг фоны, которые Мориарти ловко прямо при снайпере подставил в только что отснятое видео, нагнали на Морана тогда такие ощущения, которые, он пожалуй, испытывал бы, окажись в заброшенной психбольнице с несколькими сбежавшими и одичавшими психами. А он видал Джима в "боевой шкуре" не раз. Вообщем, та еще картинка.
Он поежился, все еще жалея, что не прихватил с собой хотя бы пиджак, чтобы набросить на тонкую рубашку с закатанными рукавами.
- Все еще не можешь ей простить маленькой импровизации на своей сцене? А что мы будем делать с террористами, босс?
Взбивая винтами неаппетитный темзовский коктейль, к причалу подошел речной трамвайчик, и народ хлынул к трапу, судорожно доставая из кошельков, сумок и рюкзаков билеты, жалея, что нет третьей руки, чтобы временно переложить туда расчехленные фотоаппараты. Себастьян достал уже изрядно помятые билеты из кармана брюк, протягивая их контролеру, мимо которого прошелестел Джим, даже не взглянув на парня, и прогрохотал следом по трапу на нос трамвайчика, где почти пустовала смотровая площадка. Десять-пятнадцать минут бестолкового болтания по реке, как кусок дерьма, каким-то абсолютно нелогичным образом были эффективнее для того, чтобы добраться до другого берега, где высилось чертово колесо, чем путешествие посуху. Просто гениально. Себастьян никогда не любил корабли и плаванья.
Сбросив снова начавшую наступление задумчивость, Моран снова обратился к Джиму, чей взгляд... Трудно было сказать, куда тот в действительности смотрел.
- Мы с Бенджи немного покопались во всем этом. Вряд ли они будут перехватывать сигнал со своей точки - практически нереально. Скорее всего ворвутся в какую-нибудь мелкую студию. Нихрена пока по этим кодам невозможно сказать, и, кажется, они почуяли, что им сели на хвост.
Аллен была важнее террористов - они просто были ее инструментом, но ввиду того, что такие штучки были любимой вотчиной для развлечения Мориарти, вряд ли тому понравилось, что ребятки решили сыграть его методом, пусть и для совершенно других (на редкость идиотских) целей.
- И за кой черт им далась эта справедливость? Ну, подумаешь, покоцало правительство пару-тройку неугодных граждан, увело на бойню паршивых овечек, так сказать. Вроде как, все ради спасения остального стада, - он сам не знал, был ли это вопрос к Мориарти объяснить, или просто брошенная мысль.
Но он правда не понимал, зачем заниматься такой туфтой, рисковать так многим ради, собственно, сияющего и блестящего нихуя. Ради глупой идеи, что это изменит систему. Хакеры меняют систему, меняя арзитектуру кода. Заговорщики меняют систему, убивая тирана и замещая его правление республикой. Но стадо будет трактовать их жест доброй воли и разоблачения так, как преподаст это СМИ. А СМИ преподаст это так, как удобно правительству. Финита. Полный цикл дерьма в обществе.

- Хотелось бы надеяться - я не против новых историй.
Новые истории - новое продолжение. Новое продолжение - новый уровень, пока снова не придется схлестнуться с главным боссом. который для каждого свой. Кажется, в ближайшее время снова вступать в сражение со своей суицидальной природой Мориарти не собирался, что не могло не радовать цепного пса. Какие же вкусняшки, если хозяин с дыркой в башке, правда?
Перспектива сказки, более кровавой и взрывоопасной, чем рассказы Ричарда Брука, заставила Себастьяна невольно улыбнуться, оглядевшись при этом на немногочисленных людей, составлявших им компанию на носу речного трамвайчика, уверенно разбивающего бесцветные, грязные буруны вместе с отражающимися в них такими же бесцветными, но сегодня хрупкими небесами. Они с Джимом были одеты как клерки из близлежащего офиса, здорово выделяясь среди туристов и детей: все серьезные любители водных маршрутов были выше того, чтобы заниматься таким ребячеством и наверняка сейчас чинно сидели позади или же поближе к напиткам. А зря, могли бы стать свидетелями весьма странного разговора.
"Как многого не замечают люди, даже когда под их носом готовятся снести империю. Так легко убедить себя в безопасности."
А на деле - где угодно может появится псих с АК-17, а вагон поезда - взлететь на воздух, а никто даже не заметит, пока не будет поздно.
"Вот поэтому ты и любишь джунгли, Моран - там никогда не получится чувствовать себя в безопасности."
Ив Аллен решила, что уже стала здесь хозяйкой и может диктовать свои правила. Она чувствовала себя как дома, будто знает здесь каждый угол, чувствовала себя так, словно с ней ничего не может случится, как и все эти люди, забыв, что для хищников нет покоя везде - в тропиха ли, или же в джунглях из бетона и асфальта. Если ты забываешь на миг, что ты хищник - ты превращаешься в добычу. Талантливая американская бестия доигралась.
Себастьян облокотился о перила совсем рядом с Джимом, так, что теперь мог видеть его лицо. Лицо Джима Мориарти, гениального маньяка, никаких визиток, никаких номеров телефона, я-сам-вам-позвоню. Проще говоря - самого что ни на есть настоящего Мориарти, уничтожающего все на своем пути, если оно не готово присоединиться к блядскому каравану.
- Я этого тоже не понял, но, как видимо, нам не понять благих намерений, - ухмыльнувшись, Себастьян пожал плечами.
Их дорога в Ад уже была вымощена плавленным золотом, шелком и яхонтами и подметена - оставалось просто шагать, пританцовывая, держась за ручку, как два конченных придурка, и напевая песенку спятившей Дороти.
Стоило Морану отвлечься на особо длинное мысленное сравнение, как Джим уже цапнул его руку, с горячностью впиваясь пальцыами в предплечье, и обдавая не менее горячным дыханием. От произнесенных слов по хребту промаршировали мурашки.
- Нет так громко, - невольно Себастьян оглянулся, продолжая криво улыбаться. Никто их не слышал. - Пора убираться с этой посудины.
Речной трамвайчик причалил прямо к колесу, и Моран дернул Джима в сторону трапа. Картина будущих разрушений была ему ясна. У него есть на руках "что", осталось услышать "как" и на это у него было... полчаса плюс дорога обратно? В кассе он здорово переплатил за билет без очереди, но такие деньги в фирме никто не считал.
- В чем состоит моя задача, босс? - их кабинка оказалась почти пуста из-за очереди за билетами, не считая двух прыщавых подростков в другом ее конце.

Тошнотворено-медленная скорость подхватила его нутро, воспаряя их неспешно, словно обкурившуюся бабочку крылья, наверх, к Лондонскому небу, которое - наверняка - наверху похоже на грязную дырявую скатерку, готовую накрыть город до лучших времен или до смены власти. И то, и другое казалось почти невероятным уже много лет: королева-вампирша продолжала здравствовать, намереваясь пережить всех своих отпрысков, инфляция росла, а уровень дружелюбия падал на глазах на радость всем злодеям и мизантропам.
Но пока Моран видел только реку да дома, медленно возносясь и не допуская тошноты от этой медлительности. Мориарти снова потерял к нему всякий интерес, как только их ноги на два метра взлетели над землей. Его взгляд снова потерял "цель", на которую стоит смотреть, затем обретя ее вновь в удаляющихся зданиях и начавшей открываться панораме Лондона. Как обычно, отрешение сопровождалось лекцией обо всем на свете, на что падал глаз консультирующего преступника: о пирсе внизу и о речных параходиках, на одном из которых они сюда приехали, о видневшемся вдали Гайд-парке, неподалеку от которого находилась Кондуит-стрит (кажется, последней тоже досталось), об очертаниях панорамы в целом, о деловом центре...
Себастьяну казалось, что не все из этого имеет практическую значимость. Этим, наверное, Мориарти и отличался от Шерлока. Хотя ему и сложно судить. Но, наверняка, в прошлом большинство других детей сочли бы Джима занудой. Через уши Морана информация лилась плавно и почти усыпляюще вкупе с легким, почти незаметным покачиванием на ветру кабины (они уже преодолели четверть пути, и здесь поднялся приличные ветер). Снайпер не давал монотонности убаюкать себя и свои ощущения только потому, что он постоянно возвращал себя к мысли о том, что он находится рядом с его величеством Нестабильность, королем Джимом Мориарти Первым.
Украдкой он уже успел изучить парочку подростков в конце кабинки - те настолько прилипли друг к другу и были увлечены разговором, что в упор не замечали долговязого Себастьяна с его небритостью, периодически сканировавшего их взглядом, ни Мориарти, бормочущего на манер "умной энциклопедии" в музее. Больше никаких объектов, представляющих интерес, в поле зрения не было, а панораму с Лондонского Глаза Себастьян уже видел, к тому же при более хорошей погоде.
Не удивительно, что Моран в пяти минутах от вершины колеса начал терять терпения.
- Какого черта мы здесь делаем, профессор Мориарти? - ему пришлось прервать "лекцию", неумело изобразив одного из персонажей Гарри Поттера.