Он соскучился. За такой небольшой промежуток времени в нем проснулось чувство незавершенности. Он лелеял его, запирая внутри себя, давил сочные плоды этого древа, но все равно чувствовал, как свербит мысль на самом дальней границе сознания, что партия незавершенна. И он соскучился.
Шерлок Холмс стал наваждением. Очередной герой безликих трудовых будней, что пытается распутать сеть, потянув за одну ниточку. Шерлок Холмс, что надоедливой мухой кружит и кружит над ним, не дает сосредоточиться, ведь они как отражения друг друга. Только чье-то зеркало кривее.
И сегодня мозг чесался, будто его съедала аллергия. Он чесался, и каждая извилина впечатывалась в черепную коробку через все оболочки явственнее и болезненнее. Мозг разбух от количества незавершенных игр, где фигуры замороженны или сброшены на пол, потоптаны сапогами.
Он мучился. Его гениальность билась в истерике, агонии, вращаясь по замкнутой системе вкривь и вкось, об перегородки, стены, кости, изломанные линии. Он весь состоит из углов и прогалин. И сейчас пустота и незавершенность сжирала его изнутри. Нужно было лечиться!
Он вышел из дома на Кондуит-стрит тихо, выскользнув, улизнув, понимая что в таком состоянии лучше не попадаться. Его нервы обнажены, оголены. Он на пределе своих возможностей, затянут в дорогой костюм стального цвета, и эта серость только подчеркивала его со всех сторон. Он чертова колючая проволока, сдирающая саму себя. Ему нужно лечиться!
Он пересек Лондон на одном дыхании, нашел тот самый дом, где полно черепов и сплошной беспорядок, где на стенах до сих про прилип его шепот. Он стоял на тротуаре, разглядывая фасад здания, переминался с ноги на ногу, считая свои вхдохи и проходящих людей.
Шерлока не было. Была только его миссис Хадсон, весьма спешившая куда-то по своим неотложным делам. Он бездумно свернул за ней, следуя по пятам, отвлекаясь от мыслей, сгущающихся внутри него.
Он впутался в скандал. Вляпался, испортив ботинки, вымазался, но это отозвалось натянутой струной, а кровь замедлилась, ритм пульса стих, и он улыбнулся, сочувственно, почти искренне. Ему правда жаль всех этих заурядных людишек. Жаль. Они так ограничены.
- Какой нехороший человек! - воскликнул Джим, вживаясь в роль, унося свои гниющие мысли в самое подсознание, ограничевая эту опухоль твердой оболочкой, растворяясь в роли свидетеля сцены, простого обывателя.
- Ведь так несправедливо обманывать леди!

Мориарти любил этот самый момент, когда новый костюм, с иголочки, ниточка к ниточке, оседает на твоих плечах, когда ворот рубашки ложится под горлом, пуговицы вдеты, и запах новизны окутывает всего его. Для него слепки людей, маски, роли, были костюмами, которые он менял стремительно, ловко, новые лица выступали из пор с каплями пота, мелким бисером покрывая всю его кожу, стягивая ее, разглаживая, пропитывали и отшелушивались с ороговевшими частицами.
Сейчас костюм был нов и свеж, он менял его на микроном уровне, позволяя мимике, жестам, походке, новому характеру течь в его жилах, субатомные частицы, нейтроны, все это мелкое внутри него жило своей жизнью, перестраиваясь и рождаясь, умирая подобно сверхновой ускорять темп и замедлять реакцию. Он был другим. В одно мельчайшее мгновение он был другим. Стал другим. Стал нужным.
Он еще сам не понял зачем, но упустить такую возможность не мог. Как и не мог перестать думать о детективе, что живет тут рядом, пытается расследовать дела и совершенно сбитый с толку. Он не мог понять, но уже делал все, что от него требовалось. Джим Мориарти стал просто Джимом, человеком, что случайно засвидетельствовал ссору. И этот случайный человек, простой милый парень, не мог не заступиться за честь дамы. Пусть и довольно заурядной. Но милый парень на то и милый, что неважно кто, но виноватый должен быть именно мужчина. Ведь женщина всегда права.
- Я бы не стал трогать леди, мистер, - Джим нахмурился, указывая взглядом на руку лавочника. - Если леди не хочет покидать магазин, то не вам ей указывать. Я попрошу!
Повысив голос, милый парень обязательно заступиться за честь. Что и сделал Джим. Он чуть поддался вперед, чтобы втиснуться между миссис Хадсон и мясником, а после толкнул того в грудь.
- Да вы не понимаете ни черта!
- Мистер, не выражайтесь, - цокнув, Джим укоризнено посмотрел на мужчину. - Это нехорошо. Как и обманывать. Так истинные джентельмены не поступают.
Джим все наступал и наступал, тесня мясника к его прилавку. Оставалось всего пол шага, когда мужчина неаккуратно ступил и поскользнулся, оседая на стекла.
- Ну вот что вы делаете? - упрекнув еще раз, Джим подошел, слегка наступив тому на пальцы, отдавив правую руку. - Какой вы неуклюжий.
Всплеснув руками, Мориарти попытался поднять мясника, но только еще раз того уронил на пол.
- Все время падаете. А ведь у вас тут так много острых углов!

Острые углы затягивают в пляску бликов, и ненадолго во взгляде обычного Джима-свидетеля проглядывает опасность-лезвие, зажигая на дне черных провалов-зрачков пламя. Джим Мориарти любит острые углы и ломанные линии. Джим-свидетель ругается, притворно-искренее всплескивая руками.
Храбрость со стороны миссис Хадсон только восхищает. Эта женщина истинная воительница. Возможно именно ее профиль выбит на скалах древними людьми, размазанный охрой и пряной краской крови, среди рисунков животных и охотников. Возможно ее упрямый изгиб рта повторяется в барильефах древних скульпторов, а указующий перст - это перст самой валькирии.
Она, затертый пергамент морщин, сама смелость. И это достойно восхищения. Джим почти начал аплодировать, когда леди опустила свое оружие на голову мясника, припечатывая того куском мяса. Какой жест мести.
Джим-свидетель отмирает от шока, быстро наклоняясь над телом поверженного врага, проверяя наличие пульса. Кровь ритмично перекачивается упрямой мышцей, и он вздыхает, почти не ощущая этого самого облегчения, сквозного между Джимами. Притворство расчетливо. Он выпрямляется над телом, поворачивается корпусом и вздыхает.
Он бы аплодировал женщине, но не той, что схватилась с истерикой. В рукопашную, но проиграла, разражаясь воплями на поле брани.
- Он жив, - покровительственный жест (ладонь на плечо и другой рукой чуть отклонить пахнущее орудие подальше), успокаивающий тон. - Не переживайте, оклемается. Он не стоит ваших нервов.
Джим-свидетель улыбается чуть грустно, горестно. Джиму должно быть жалко даже такого человека, погрязшего во лжи и пороке. Но и миссис Хадсон нужно довести до порога заветного дома, где властвует дух непримиримого гения.
- Давайте я вас провожу. Но только ума не приложу, как с этим разбираться.

Он смеялся. В глубине его головы взрывы хохота, как тенисные мячики отскакивали от черепной коробки, косточек, чтобы вновь скользнуть эхом по извилистому тракту нервной системы. Все его существо было обласкано этой женщиной, не знавшей кого она ведет к себе, кого покрывает вместе с собой. Маленькая авантюра в духе консультирующего злодея. Маленький секрет на двоих.
О, мир непостиж! Мир уверток и многолик, и миссис Хадсон тому подтверждение. Пока мистер Холмс бегает по Лондону, стремясь обелить свое имя, не сойти с ума и достать Джеймса Мориарти из шляпы перед носом полиции, Джим мерно покачивал головой, вслушиваясь в повествование женщины, совершившей один проступок.
Он смеялся внутри себя. Но на лице застыла восковая печать Джима-свидетеля. Милый мальчик кротко опускал ресницы, кивал и соглашался на все, что миссис Хадсон предлагала. Ему нужно было попасть в дом 221 по Бейкер-стрит, чтобы передохнуть, развлечься этим днем, чтобы насытить больную жажду в великом прохвосте. Детектив не узнает, ведь так?
- После вас, - он совершенно искрене и вежливо пропустил леди вперед, покидая место преступления.
Он успел проверить наличие камер, точнее их отсутствие, а также тихо произнести свое имя. Джим. Просто Джим. Зачем лишние буквы между ними, соучастниками?
Кондитерская встретила двух заговорщиков запахом сладостей и печенного хлеба. Он улыбнулся, встречаясь взглядом с мужчиной за прилавком. Он послушен, миссис Хадсон уверенная женщина, сможет решить куда и зачем. Ему всего лишь нужно развлечься, спасти себя от вселенской скуки, отвлечь от дум по поводу гениального плана в устранении помех на его поприще. Может предложить ей к чаю собрать пазл? Или что-то еще? Например, партию в скраблл. Такая женщина, как Марта вполне знает множество историй. А Джим всегда был благодарным слушателем.
Покупки не заняли множество времени, и вскоре он снова откроется дверь с металическим молоточком. Шагнет за порог, слыша шепот стен, где Шерлок и Джон существуют в своем мире.

Всего пара месяцев, и он снова поднимается по этой лестнице. Идет по ступенькам вверх, пересчитывая подошвами скрипучие половицы. Вот только вместо звука скрипки отзвуки прошлых разговоров, тесниными мячиками скачущие от кости к кости, через поле мозговой активности. Улыбка блуждает по его губам, и восковая маска свидетеля стекает каплями, оплавляется, проступая очертаниями темной сущности, синяками под глазами, блестящими маниакальным восхищением и жаждой детектива.
Квартира в том виде, что он помнил. Черепа, камин, яблоки. Он не может удержаться и тянет сочный плод, комкая налитую шкурку, наполненную железом, пальцами. Джим втягивает воздух затхлости, и пыль танцует в просветах между шторами.
Запах мистера Холмса пропитал все поверхности, и Джим дегустирует его снова и снова вдохами и выдохами, оглядывая владения.
Он уже был в этом химическом царстве, где разум будто соскальпирован и разложен по полкам, череп также подмигивал ему зияющим провалом глазницы. Он снимал и бормотал, но сейчас Джим молча осматривает то, что является отражением его врага. Образы крошатся, и он проходит дальше на кухню.
Он знает, что растворить полиэтилен невозможно. В домашних условиях никакие растворители не спасут. Невозможно. И даже то, что находит у Шерлока на кухонном столе не спасет. Нужны температуры выше, чем обычная горелка. И его путешествие на второй этаж всего лишь блажь. Он сможет расстроить миссис Хадсон, но, увы, некоторые вещи даже для Мориарти остаются непостижимыми. Как бы не хотелось обратного.
Мозг работает, а пальцы поглаживают реторты и пипетки, микроскоп. Он уже соскучился по их противостоянию. Неприлично соскучился бороться с заурядностью Ив Аллен. Он соскучился по кудрявому долговязому, который делает все, лишь бы оказаться правым. Как нехорошо его подстрелили, испортили гениальную тушку!
Джим улыбается, но пора уже расставить новые акценты. Пора-пора. И он с сожалением берет нож, воткнутый в каминную полку. Надрезает на яблоке свои инициалы и две буквы, означающие поцелуй.
- Лишь напоминание, милый Шерлок, - бормочет Джим, втыкая яблоко в стену над черепом. Инсталляция восхитительно небрежнная. Но стильная.
Он кубарем скатывается по лестнице и входит в комнату домовладелицы.
- Вы живете вместе с Шерлоком Холмсом? - восхищение искреннее, но поддельные удивленные глаза и придыхание.
Он играет снова Джима-обывателя. Милого мальчика.
- Простите, но насколько мне известно, ни один растворитель не сможет нам помощь. Конечно, можно попытаться с парафином, но только если надрезать полиэтилен и по кусочкам вложить в расправленный. Но я абсолютно не уверен. Так как температура и давление для полимеров нужно больше, чем комнатная. Это сложный процесс. Но я почти не сведущ. Может быть дадим эту загадку вашему соседу?
Джим улыбается вежливо и пожимает плечами. Он не справился, но очень надеется на вкусный ужин.
- Вам помочь с готовкой?
Он вежлив и учтив. И очень благодарен за приглашение.

Джим наблюдал за миссис Хадсон, что с такой легкостью покоряла кухонную утварь. Он даже слегка позавидовал, зависть легкой булавкой кольнула его несомненно большое эго, но тут же испарилась. Должно же было быть хоть что-то, что не умеет делать консультирующий злодей. А тут блюда выглядели уже вкусными и аппетитными, что Джиму даже захотелось есть.
- О да, милые. Я восхищен мистером Холмсом. Не верю я в эти газетные выдумки. Будто все это не он. У него так много дел. И такой красивый сайт.
Джим потупил глаза, словно переполненный эмоциями. Смущение, хоть и поддельное, подогрело его кровь, прилившую к щекам. Он улыбнулся, чуть передернув плечами, все еще скованными пиджаком. Хмыкнув, Джим слушал о жизни домовладелицы, а сам просчитывал варианты. Шерлока не будет еще очень долго. А значит время есть.
Он скинул пиджак, смущенно улыбаясь. И закатал рукава рубашки. А также ослабил узел галстука, вздыхая свободнее. Пиджак повесил на спинку стула и присел, оглядываясь и наклоняя голову в знак уважения и вслушиваясь с больим вниманием к словам миссис Хадсон.
- Конечно, приемлемо. Это даже звучит так, что слюньки текут, - Джим рассмеялся, подхватывая телефон. Он становился легче с каждой секундой в этом доме. Легче, прозрачнее, невесомее. Он растекался и розовел, оттаивая, перетекая в новый сосуд - роль.
- Офицер, хотелось бы сообщить о преступлении по адресу, - Джим торопливо заговорил, объясняя в красках что требовалось от полицейских. После разговора он вернулся снова в кухню, источающую уютные запахи, обволакивающие как теплым одеялом.
- Все готово. Можно спокойно пить чай. Вы кудесница, - он сладко улыбнулся, присаживаясь снова на отведенное ему место.

Поток информации был таким стремительным, что в пору было захлебнуться. Он мог подобно горной реки унести его разум настолько далеко, что слова превратятся в белый шум, докрашенный междометиями. Ничего необычного. Трескотня женщин порой выбивала почву из под ног мистера Мориарти. Как и множество других вещей, связанных только с этим прекрасным полом. Слабым он их никак не назовет, потому что жил бок о бок с одной представительницей класса мегера, но приятной во многих отношениях.
Миссис Хадсон была сама как бьющий родник. Ее слова изрыгались бурным потоком, фонтанируя эмоциями и фактами, что Джиму хотелось зажать виски. Иногда это было слишком. Но он оставался сидеть спокойно, взирая своими мягким взглядом на женщину, улыбаясь благостно и невинно. Его мозг работал во всю, копируя и сортируя всю информацию, фильтруя и прорабатывая, складывая крупинки знаний в отдельные папочки-файлы.
Он кивал, поддакивал и смотрел, как споро и между делом-разговором миссис Хадсон готовит для них превосходный обед. Да, у него в доме такого точно не случалось. Поправка, случалось, но невкусно. Подавив усилием воли тяжкий вздох, Джим пожал плечами на историю, рассказанную этой умелой женщиной.
- Спасибо, - вспыхнув смущением на щеках, Джим отпил чаю, проглатывая варенье, мерзко мазнувшее его по горлу. - Шерлок Холмс знаменит. И ему очень повезло с домовладелицей. Но как вы познакомились? Ведь это детектив, и его спутник... Ой, я наверное влезаю на в свое дело, просто так интересно. Я еще ни разу не встречал таких людей. И ваша жизнь тоже поистине удивительная. Вы очень интересная женщина.
Искренность просто лопалась на языке мыльными пузырями. Но Джима уже несло в ту самую пропасть. Он соскальзывал, цепляясь за стены, что вдоль и поперек исписаны именем Шерлока. Мир перевернулся с ног на голову из-за пули, прошившей не его горло, а живот детектива. И теперь эта пропасть не могла дать завершится игре.

Мориарти оценил правдивость миссис Хадсон. Естественно у него была вся информация на каждого, кто попадал в окружение Шерлока Холмса. У него были досье, нашпигованное фактами и фотографиями, и то, что миссис Хадсон просто так выложила незнакомому человеку историю знакомства просто восхищало. Хотя эта женщина и была в классе обычных людей, но попадала под категорию с некоторыми особенностями. Например, простая домохозяйка не сможет избить кого-то мясом и при этом воинственно покинуть место преступления.
Джим улыбнулся, рассматривая ближе ту, что втерлась в ближнее окружение гениального прохвоста. Ему все это было очень интересно. Он подмечал детали как жесты и слова, запоминая, заполняя свои ячейки фактами. Чтобы потом можно было все это вытащить из мозга.
- Я тружусь в компьютерной сфере, - пожал плечами, разыгрывая свою априори любимую роль. Первое знакомство оно такое первое. - Работаю фрилансером. На крупные компании, если у них кризис в системах. Ничего особенного, просто работа.
Положив локти на стол, он оперся подбородком на сложеные ладони, чуть склонив голову. Запахи уже витали в воздухе, обещая сытный обед. В отличии от его домохозяйки, миссис Хадсон умела вкусно готовить.

На комментарий про компьютеры Джим чуть ли не ляпнул, что, мол, многие в этом не понимают, а шутка, что и он не понимает и тыкает в кнопки наугад, застряла на его зубах, завязла вместе с горьковатой слюной. И пришлось сглатывать ее, кадык конвульсивно дернулся.
Но вот на столе появилось то, что было орудие самозащиты, ведь можно же назвать это самозащитой? Хотя Мориарти эгоистично усомнился в этой самой самозащите. Эта информация была его добычей, и он последует как самый простой хищник, затащив ее в свою укромную норку и будет поглощать, питаясь мегабайтами этой ситуации.
Сейчас все человеческое, что было вложено в Джима Зукко, заурчало в желудке, напоминая, что голод не самый действенный метод лечения. Голод вообще не самое приятное состояние для человеческого организма. И Джим улыбнулся хозяйке, сглатывая набегающую слюну и давясь запахами.
Ароматы витали в воздухе, осязаясь на вкусовых рецепторах, и вкус вторил всем органам чувств. И кто-то лишь дополнил этот своеобразный безумный обед своим присутствием. Чаепитие? О нет, Льюису Керролу и не снился этот абсурдный обед. Алиса прыгнула в нору, а тут миссис Хадсон совершенно не знала, что за белый кролик сейчас на ее кухне будет с аппетитом есть такое примечательное блюдо. В обществе охранителей порядка и безопастности граждан. Чистый сюрр. И это самое прекрасное в нем.
- Здраствуйте, - Джим улыбнулся новому, еще не виденному раннее сотруднику, вошедшему вместе с миссис Хадсон.
Он медленно поднес чашку с чаем и отпил, чинно и невинно. Как и должен был Джим Зукко.

Джим смотрит на инспектора, инспектор смотрит на него. Джим ожидает, что вот сейчас тот поморщинит лоб, выискивая из закоулков памяти образ не безызвестного злодея Мориарти, так и несевшего в тюрьму. Заголовки пестрели все месяцы. И особенно, когда Мориарти не стало, а остался только Ричард Брук, актер и сказочник.
О, каких только сказок мог бы понарассказывать мистер Брук, если бы сейчас его спросили об этом. Если бы мистер Брук был бы тут.

«Ричард, Ричард, нежный бард,
В сказках прячешь ты талант.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал милого тебя?»

Но к сожалению здесь только Джим Зукко из IT, что открыто улыбается инспектору, подтверждая самые ярые комментарии Шерлока Холмса об умственном коэффициенте всех-всех работников органов правоохранительного порядка. Эх, до чего тупой народец. И упертые, как стадо баранов. Хотя баранина вкусна в иной раз. Может быть и эти полезны хоть на что-то?
- Миссис Хадсон, как мне помниться, кондитерская целехонькая, - Джим смущенно румянится от смешков, давящийся ими, пробуя отхаркнуть хохот, рвущийся с его тонких губ, разрывающий глотку от сдерживания.
- Я даже не бывал в этой мясной лавке, - Джим пожимает плечами, играя саму невинность. - А вы, миссис Хадсон? Разве мы заходили? Увы, инспектор, мне приятно наше знакомство, но не могу ответить любезностью и признаться в том, что не совершал.
Голос тихий, скромный. Ему уже не претит водить за нос всех. Сегодня уже не премьера образа, а значит в этой роли ничего не жмет. Все очень удобно и свежо, не смотря на второсортность образа. Но Ричарда ищет полиция. Ричарда якобы убрал Шерлок. Разве мог он влезть в эти отношения?
Поэтому Джим Зукко из IT смотрит невинно на инспектора и поглощает чай, что любезная хозяйка подливает в чашку. И ожидает догадки. Опасность разоблачения бурлит под кожей, чешется позвоночник и хочется уже сорвать маску. Но пока не время, не место. И он играет, ловко орудая своим арсеналом ужимок и голосов.

Да просто пиршество в Зазеркалье. Одно сплошное загляденье, вот только инспектор не тянул на милую Алису, что угодила в капкан кролика и времени. Сколько можно падать, инспектор? Долго ли, коротко ли, но придется съесть вам этот самый пирожок с горькой надписью. Падай-падай мир за край пропасти. Сладкий грязный мир.
Джим сладко улыбался, смущенно рдел румянцем, отводил взгляд и натыкался на чашки-ложки-блюдца. Пир во время чумы. Пока Шерлок болтается по Лондону в поисках правды и доказательств своей абсолютной невиновности в смерти журналистки, Джим наслаждается обществом изысканных людей. Почему нет?
Вкус чая ощущался на рецепторах, оправдывая взрыв реальности вокруг. Он мог бы спать или нет? Он мог бы быть далеко внутри своих мыслей, грезить ими почти наяву. Но сейчас он сидит на кухне взаправду, и эта сказка со счастливым концом и продолжением.
Мясо источало аромат. И даже не в пример обычного Джим почувствовал голод, и слюна скопилась во рту, подтверждая права человеческого организма на утоление слабостей, физических недостатков.
- Ах да, миссис Хадсон, совершенно точно, - Джим чуть поморщился, будто вспоминая. - Были. Это ужасное событие. Ужасное-ужасное. Как только у кого-то поднялась рука на мистера Герра! Не понимаю. Я всегда боялся таких вот моментов, поэтому захотел поскорее забыть. Как это ужасно. Жестокость и насилие...
Джим вздрогнул, натурально изобразив испуг и удивление, потрясение и мигнув для верности в инспектора. Он сглотнул, смачивая сухость в горле. Ничего не пугало Джима Зукко, как такая непомерная жестокость к божьим созданиям. Бедный наивный Джим Зукко. Как тяжело ему жить в этом мире.
- Боже, какая вкуснятина, - Джим положил себе еды и повернулся к инспектору. - Как же вы каждый день сталкиваетесь с такими человеческими качествами... Ужасная работа.
Но сказал он это с таким благоговением перед формой представителя закона, что не осталось и сомнений, что Джиму нравились полицейские, инспекторы, детективы, Холмс. Хорошо, что инспектор продолжил есть, только пожав плечами, прожевывая и вгрызаясь в главную улику по пока несуществующему делу о сговоре преступников. Джим слегка склонил голову и подмигнул миссис Хадсон. Мол, уплетает за обе щеки, а значит нам ничего не грозит.

Джим улыбается, поглощая с явным аппетитом все то, что прежде было орудием в попытке донести справедливость до мистера Герра. Как замечательно применение таких методов. Он оценил миссис Хадсон. И теперь уже точно уверился в правильности адреса Шерлока. Что ж, Джим абсолютно точно мог понять, почему мистер Холмс и доктор Уотсон снимают квартиру именно в этом доме у этой хозяйки.
Превосходная работа на кухне не единственный ее талант. Как жаль, что его Хэлифакс не могла похвастаться такими умениями. Жаль-жаль, но возможно это и отличало Холмса и Мориарти? И не только работа ума и дедукция.
Джим умиленно смотрел на женщину, допивая свой чай, протягивая чашку за новой порцией. Он исполнял тот самый ритуал обычного англичанина. В любой ситуации пей чай. Неважно, что его ответа и не ждут. Сейчас миссис Хадсон нужно избавиться от улик. И это превосходно работает!
Инспектор также нахваливает радушную хозяйку, работая мощными челюстями с превышенной скоростью. Такому здоровью можно только завидовать. Упорство, с которым он поглощает пищу и аппетит – лучшая похвала.
- Ну что вы, миссис Хадсон, - смущенный румянец высвечивает бледность кожи и круги под глазами. – Боюсь, что не смогу поддержать компанию в этом. У меня жуткая непереносимость даже капли алкоголя.
Джим горестно вздыхает, очень смущенный этим фактом. Увы, но Джим не хочет пить сейчас. И такой факт должен остановить женщину от попытки напоить бедного мальчика. Пусть эта ложь станет еще одной песчинкой в этих часах. Какая разница, если домовладелица уже принимает со всем радушием на кухне преступника-консультанта.
А вот инспектор не отказывается. Прекрасно. Нужно запомнить его имя. Возможно после он обязательно воспользуется его глупостью.